«Берлинка». Дорога на костяхЧасть 1. Рокада к Сталинграду …Июль второго года Великой Отечественной. По пыльным дорогам и просёлкам воронежским из захлопнутого немецкими танковыми клиньями «котла» под Харьковом унылыми колоннами сочатся-тянутся к Дону наши отступающие части. В основе своей – новобранцы-воронежцы, брошенные спешными военкоматовскими призывами «раскупоривать» тот «котёл» на Украине. Не успевшие быть убитыми и пленёнными, волочатся они рваными обмотками-колоннами к спасительному рубежу – Дону. Днём и ночью. Через Острогожск и Коротояк. Через Каменку и разъезд Пухово. За Дон к Лискам. А на плечах у растерзанной, но недобитой армии нашей висят впившиеся в неё гогочущие моторизованные орды фашистских головорезов, пьяных от шнапса и летних побед. Весело им. От вида красноармейских обмоток, которые окровавленными грязными лентами растянулись вдоль коротоякского спуска к переправе, от стоптанных ботинок солдатика-первогодка, упавшего простреленной стриженой головою направлением на восток, за Дон. Ржут солдаты в мышиной форме при виде «русской деревянной машины» – прялки, которую крестьянка в острогожском Петренково, спрятавшись от треска мотоциклеток за стену хаты-мазанки, не успела убрать с дощатого покосившегося крыльца. Гогот стоит над коротоякской переправой, где на узком, в щепки разбитом мосту плачут русские кони, сбившиеся в табун. Немецкая танкетка, разогнавшись с кручи правого берега, бронёю своею крупповской сбрасывает живность калечную в окровавленный Дон, освобождая дорогу к Давыдовке и Лискам. Весело щёлкают фотоаппараты с цейсовской оптикой. Завтра немецкая и мадьярская полевые почты понесут простреленные обмотки «юного русского варвара», и деревянную прялку, и предсмертное ржание лошадей в местечки вдоль Дуная, Эльбы и Шпрее. Чтобы тамошние Эльзы да Матильды тоже поулыбались над тем, с кем и как воюют их «парни» под Воронежем. Это потом, шесть месяцев спустя, в январе 43-го, побегут по этим адресам уже не смешные, а жалко рыдающие фото. С видом мадьярского кладбища подле русской церкви в каменских Марках. Где под несметными берёзовыми крестами с рогатыми касками на них строгими шеренгами улеглись в русский чернозём гоготавшие у Дона венгры из 43-го пехотного полка, пытавшегося с ходу форсировать нашу реку у станции Лиски. …Дон. Узел дорог, станция Лиски – городок с гордым именем Свобода. На полгода стала русская река непреодолимым фронтом перед Сталинградом, Куйбышевом и Саратовом с их крупнейшими нефтеперерабатывающими заводами. И расстрелянные, но не сдающиеся Лиски превратились в железнодорожную крепость на донском фронте. И не обойти её, не объехать… Из записок начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии Франца Гальдера: «Основные силы подвижных соединений 6-й армии… (той, что закопала себя потом в землю Сталинграда – Н.К.) следовало сосредоточить в направлении Свободы. …в районе Свободы и Коротояка противник снова активизировался». А как сосредоточишь армию, рвущуюся к Сталинграду, если непокорённые Лиски не пускали её на железную дорогу Харьков – Лиски – Ростов? И появился у стратегов-штабистов вермахта людоедский план: обойти свободолюбивую Свободу, построив 36-километровую обходную железнодорожную ветку Острогожск – Евдаково. Проектирование её спешно поручили лучшим инженерам Германии и Австрии. На карту с грифом строжайшей секретности нанесли трассу «берлинской дороги» Берлин – Ростов, как её поименовали сами оккупанты. «Берлинкой» для краткости звали её в народе. Десятилетия спустя карту эту (на фото) найдёт в столичных архивах Германии внук одной из крестьянок – подневольной строительницы той дороги… Рабочая сила? Так вот же она – рабы-военнопленные, окружённые под Харьковом, из десятков концлагерей по всей Воронежской области. Скопом к ним, в этот изнеможённый концлагерный муравейник, согнано местное население из острогожских, каменских да лискинских сёл и хуторов: старики, женщины, подростки… Красивых девушек наших – сначала на утеху арийцам в прифронтовом санатории в Острогожске. Затем, истерзанных, – на насыпь «берлинки». Старожилы отмечают, что среди пленных было много лётчиков и женщин в форме РККА. Многие и многие невыжившие на той стройке укрепят-сцементируют костями своими насыпь «берлинки». И утрамбуют их туда лопаты, тачки да носилки несчастных. Да плети охранников, предателей-полицаев. Да приклады винтовок мадьяр-жандармов. Вглядись, читатель, в это доказательное и обвинительное фото строителей «дороги на костях» – возможно, и твой земляк-родственник далёкий калечился здесь или рыл себе могилу. Эту скорбную фотографию отыскали в архивах Венгрии воронежские учёные-историки Сергей и Михаил Филоненко, не устающие рассказывать людям правду о войне на Среднем Дону. Есть она и в их книге «Психологическая война на Дону». Сооружение рокады началось в августе 42-го и велось такими темпами, какие путестроителям нынешним с их мощной инновационной техникой и в жутком сне не снились. 36 километров от острогожского Гнилого до Евдаково были проложены по балкам, оврагам, меловым буграм и болотистым солончакам всего за три месяца. Из дармовой рабочей силы выжималось всё, вплоть до самой жизни. Рабочий день – 18 часов. «Механизация» – кирки, лопаты, тачки, носилки, вёдра-бадьи. Питание – консервная банка баланды из конины. И при таком «харче» да под плетями на кровожадной «берлинке» было возведено 40 (!) железнодорожных мостов, многочисленные ирригационные сооружения, подземные каналы с трубами для заправки паровозов водой, разъезды для встречных поездов. В Каменке заложили фундамент паровозного депо, пробурив глубокие дренажные шурфы для отвода воды. Форсировалось строительство «дороги на костях» немецкой педантичностью, прагматизмом и жестокостью. Из обзора Управления НКВД по Воронежской области, направленного начальнику 4-го Управления НКВД СССР ст. майору госбезопасности тов. Судоплатову, г. Москва, № 17101 от 21 октября 1942 г. : «…От ст.Евдаково до ст.Острогожск немцы в спешном порядке строят железную дорогу, привлекая для этого местное население. От ст.Евдаково в направлении Лисок немцы снимают вторые железнодорожные пути, используя их для ветки Евдаково – Острогожск… В ряде пунктов оккупированных районов области немцами организованы лагеря военнопленных. Пленные красноармейцы и попавшие туда лица из гражданского населения содержатся в ужасных условиях…». Для шпал и мостов пленные сутками валили дуб в каменских лесах. Из него же – хозяйственные постройки вдоль «берлинки», на которых чёрным готическим шрифтом поименованы станции: Гнилое, Петренково, Похолок, Ярки, Михнево, Каменка… Часть 2. В насыпи этой – косточки русские Из разведсводки Управления НКВД по Воронежской области по состоянию на 20.12.1942 г., № 23439: «…В селе Татариново Евдаковского района, в конюшне колхоза «Стучи машина», размещён лагерь военнопленных красноармейцев. До ноября мес. пленные работали на сельхозработах, а с ноября работают на строительстве ж.-д. ветки Острогожск – Евдаково. Всего здесь занято около 11000 человек. Вместо хлеба военнопленные получают в день по 200 гр. пшеницы, ржи или подсолнуха… Начальник Управления НКВД – майор госбезопасности Голубев». Из воспоминаний Ивана Кузьмича Романенко – жителя села Ярки: «Военнопленных держали и в овчарнях совхоза «Евдаковский», огороженных колючей проволокой, и в Кутняковской круче под навесом… На стройке было много жертв – на каждую уложенную шпалу пришлось по одному погибшему…». Из разведсводки № 42 Лискинского РО НКВД по состоянию на 26.08.1942 г., направленной зам. начальника 4-го отдела УНКВД СССР капитану госбезопасности т. Юрову, с. Анна: «…В пригороде Острогожска – Новой Сотне – в колхозной конюшне устроен лагерь для военнопленных, огороженный колючей проволокой. В конюшне и возле содержится до 3000 пленных красноармейцев, командиров и гражданского населения, угоняемого в тыл немцев… Кормят пленных два раза в день и дают по одной малой консервной банке супа без крупы и овощей, а из конского мяса, мелко покрошенного. Конина используется от убитых, раненых и дохлых лошадей. В трёх-четырёх километрах от Острогожска есть село Петренково, возле которого на болотистой местности делается новый мост… По ж.-д. линии Ростов – Лиски со стороны Кантемировки поезда ходят до ст. Евдаково. По линии Валуйки – Лиски поезда со стороны Валуек ходят до гор. Острогожск. По грейдерной дороге Острогожск – Евдаково происходит большое движение автомашин в сторону Евдаково. Машины с прицепными вагончиками, как автомашины, а также и прицепы крытые, и, что в них перевозится, не видно… Нач. Лискинского РО НКВД мл. лейтенант Деверилин». В колокол памяти о страдальцах-невольниках, которые под винтовками и плетями прокладывали дорогу-рокаду, не первый год бьют учителя-краеведы школ с одинаковым номером 2 Каменки и Острогожска Николай Кулиниченко, Виктор Стрелкин, Леонид Серёгин, директор Каменского историко-краеведческого музея Фёдор Воробьёв, писатель и журналист из Россоши Пётр Чалый. Материалам, собранным ими – правдивым, доказательным, ужасающим драматизмом, – давно тесно не только в музейных стенах, но и в границах двух районов-соседей. …Детали верхнего строения пути «дороги на костях», найденные на останках насыпи. Архивные документы НКВД и фронтовой разведки. Многочисленные записи воспоминаний участников и свидетелей стройки дороги-людоедки. Рассказы самих поисковиков, не раз своими руками прощупавших останки-скелеты «берлинки». От услышанного, увиденного и отснятого мною под Каменкой стынет и стонет кровь в жилах. Из архивных документов УФСБ России по Воронежской области: «На хуторе Новая Мельница во время нахождения советских военнопленных на работе фашисты заложили в печку одного из бараков взрывчатку. Когда вечером барак наполнился военнопленными и была затоплена печка, последовал взрыв, после чего пламя охватило стены барака и перекрытие. Люди пытались спастись, но охранники стали их расстреливать, в результате погибло 447 человек. Конкретные виновники данного злодеяния не установлены». – Фашисты наспех прикопали трупы убитых и сгоревших военнопленных на глубину до 30 сантиметров, – рассказывает Виктор Стрелкин. – В 60-е годы с фермы вывозили навоз, и в тракторные тележки из ковша погрузчика вместе с ним стали сыпаться черепа и кости. Три года назад поисковики объединения «Дон» вскрыли это захоронение, подняв из земли останки 437 человек. Экспертиза показала, что это были люди около 19 – 20 лет, возраст только троих подходил к 40 годам. Были найдены и 14 красноармейских медальонов, но лишь в четырёх из них удалось прочитать записки: в основном это призывники из Воронежской области. Перезахоронили их в братскую могилу на хуторе Сибирский. Виктор Васильевич протягивает фотографию, сделанную недавно. Страшное это фото. На изумрудной зелени заброшенного хуторского стадиона, будто солдатские шеренги, ровные кучки человеческих останков вместе с остатками одежды и обуви. Они пришли к нам из 42-го, чтобы сказать с укоризною: мы хотели жить, но ушли молодыми и безымянными не по своей воле – не забывайте нас… Из спецсообщения Управления НКВД по Воронежской области, направленного начальнику 4-го Управления НКВД СССР ст. майору госбезопасности тов. Судоплатову, гор. Москва № 23218 от 25 октября 1942 г. «…Из материалов зафронтовой агентуры установлено, что немецким командованием на временно оккупированных районах Острогожск и Евдаково проложена новая линия ж.-д., по которой происходит подтягивание войск и техники противника. Кроме этого собранный урожай и награбленные материальные ценности из районов немцы увозят в свой тыл…». – Здесь не только люди, но и природа сопротивлялась фашистам, – рассказывает историк-патриот Стрелкин. – В момент прокладки «железки» у села Похолок местный старик поправил немецких инженеров, предложив обойти якобы «гиблое» место. А когда фашисты пустили по ветке пробный эшелон, вагоны и платформы ушли под землю. На этом месте «берлинки» сразу образовалось карстовое озеро. Озеро на гиблом для фашистов месте и притягивает, и тревожит. Притягивает тем, что жизнь здесь не умерла вместе со строителями «дороги на костях»: рыба плещется между кромками насыпи, бобры рушат в воду прибрежные дерева. А тревога… Она – от свежих следов «новорусского» варварства. Рядом с кирпичными обломками колодца для заправки водой паровозов фотографирую огромные рвы к озеру, вырытые явно экскаватором. По обочинам траншеи «берлинки» – норы от лопат «чёрных» копателей. – В прошлом году, не уведомив нас, здесь работали какие-то люди с техникой, – рассказывает глава Каменки Анатолий Кателкин. – Хотели, наверно, добраться до немецких платформ на дне озера. А место это святое заповедным надо бы объявить… Николай Кардашов. Гудок|Вперёд № 38 от 28.09.2012. |
| - | https://ostrogozhsk.ru/history/index.php?id=279 | |
| «История Острогожска» | - | https://ostrogozhsk.ru/history/index.php |